Наследник Слизерина - Страница 66

— Мне по статусу положено знать все гербы древнейших фамилий.

— И какой же герб у Мраксов? — спросил Орион.

— Не знаю, — пожал плечами блондин. — Учитель говорил, что их род прервался несколько поколений назад и не стал меня заставлять его заучивать.

Его слова окончательно растоптали еще теплившиеся надежды Тома. Он не тот Мракс, не аристократ. Отец — магл, а мать — непонятно кто. И все же, кем-то она являлась. И он обязательно разузнает про нее все, что только сможет.

— Обидно! — протянул Орион. — Твой учитель своим своевольным поступком лишил Реддла герба.

— Он не может быть из тех Мраксов, — возразил Абраксас. — Их больше нет.

— Но Том, то есть, — улыбнулась Поппея. — И он все равно Мракс.

— Ладно, пойдемте отсюда! — махнул рукой Блэк. — Позже разберемся, вымерли Мраксы или нет.

Он вылез из-за стола и направился в сторону коридора. Все, кроме Тома, последовали за ним. Тот же остался сидеть в одиночестве, продолжая бессмысленно разглядывать пустую тарелку. И лишь спустя несколько минут мальчик заставил себя встать и медленно побрел вслед за остальными.

В гостиной стоял несмолкаемый шум и радостные крики веселящихся студентов. Заканчивалась еще одна учебная неделя, и видимо приближение уикенда придавало слизеринцам дополнительных сил для шуток и баловства. В дальнем углу Том заметил Гилберта Даунинга. Тот сидел на диване и громко спорил с тремя другими старшекурсниками, членами команды по квиддичу. Приближался очередной матч и они, видимо, обсуждали предстоящую игру.

Мальчик до сих пор прибывал в плохом расположении духа и не был настроен к общению, особенно с Орионом или Поппеей. Однако и уходить из гостиной ему не хотелось. Он сейчас не испытывал никакого желания шататься по пустеющим коридорам или одиноко торчать на астрономической башне, подставляясь вечером под далеко не теплый октябрьский ветер. Но и заниматься уроками ему в настоящий момент также не хотелось.

Присев в пустое кресло, стоявшее неподалеку от шумно споривших старшекурсников, Том сделал вид, что не интересуется их беседой. В отличие от других слизеринцев. Привлеченные интересной для них темой, те принялись поодиночке или маленькими группками подтягиваться к месту разговора, вскоре образовав вокруг четверых игроков в квиддич тесный кружок.

— Я говорю тебе, Алан! — воскликнул Гилберт. — Из моей идеи точно выйдет толк!

— Дурь! — возразил ему худой, не выспавшийся на вид студент. — Если пройдет любимый финт Мэтью, то все! Наша оборона останется в дураках.

— Ничего у него не получится, — не сдавался Даунинг. — Послушай! Он не сможет выполнить его на таком узком пространстве. Ему вначале придется хорошенько разогнаться, а мы, как раз сделать это ему не позволим….

Том фыркнул и перестал вслушиваться в слова говоривших. Сплошной адреналин и ноль конструктива. Взяв в руки оставленный кем-то из студентов вчерашний номер «Ежедневного пророка», мальчик меланхолично принялся разглядывать фотографии. Однако, продолжавший громко спорить со своими друзьями Даунинг, навел Тома на новые планы на сегодняшний вечер. Взглянув в очередной раз из-за развернутой газеты в сторону старшекурсника, он вспомнил о его рассказе Горацию Слизнорту про посещение Визингамота вместе с дядей.

«Хм….», — Том вновь закрылся газетой, делая вид, что увлеченно читает, а на самом деле принявшись обдумывать только что пришедшую ему в голову мысль. — «Он действительно ничего не понял, стоя под дверью и, наверняка, слушая во все уши, или просто по какой-то причине решил всех нас обмануть? Все же сомневаюсь, что Гилберт способен на такую тонкую ложь…. Может, попробовать сейчас применить на практике все, что я вычитал в книжке?»

Момент складывался на редкость подходящий, можно даже сказать идеальный. Гилберт все еще с жаром отстаивал свою точку зрения, не обращая ни на кого кроме своих собеседников никакого внимания. Эмоции слизеринца, бьющие буквально через край, делали его мозг в данной ситуации весьма уязвимым для опытного легилемента. По крайней мере, о таких, так называемых классических условиях для использования легилеменции, писалось в книге.

Однако Том медлил. Его начали одолевать сомнения. Не только в своих способностях, но и в способностях Гилберта. Вдруг тот почувствует чужое присутствие в своей голове? Как он тогда, когда Дамблдор слегка прощупал Тома в своем кабинете или Амадеус в Косом переулке, грубо, как он сейчас понимал, пытавшийся выяснить, что скрывает Том? Мальчик на сей счет не был до конца уверен. Он, вообще, многого до конца не понимал. Знание науки по легилеменци и связанной с ней окклюменции казалось ему очень важным и едва ли не первоочередной задачей для любого колдуна. Но к своему удивлению мальчик узнал, что в Хогвартсе ее не преподают ни на каком курсе и даже не устраивают ускоренных факультативных занятий. И все же видимо многие волшебники владели ее техникой, Дамблдор и Амадеус являлись ярчайшими примерами.

«Вдруг Даунинга обучили в кругу семьи? К примеру, родители перед тем, как отправить сына в школу решили, на всякий случай, посвятить его во все тонкости этой науки. Хотя какой там случай! Я за неполные два месяца жизни в волшебном мире успел уже пару раз столкнуться с ее использованием. И давно уже понял все плюсы владения ею. Поэтому, думаю, взрослые маги должны прекрасно осознавать даваемые ею преимущества. И просто обязаны обучать, хотя бы азам легилеменции, своих детей.»

Он расположился, как можно удобнее, стараясь абстрагироваться от криков и громких возгласов, стоявших в гостиной.